Обогатит ли нас Автоматизация Или Поработит?

Официальный поставщик продукции Leroy-Somer

Автоматизация находится в центре медиа-, политической и академической бури. Здесь Джозеф Уокер, контент-менеджер компании Control Techniques, рассматривает некоторые аргументы обеих сторон дебатов.

Не будет преувеличением сказать, что дебаты о влиянии автоматизации на рабочие места являются одними из самых спорных в мире. Едва ли проходит день без того, чтобы известный журналист, экономист или политик не опубликовал статью в уважаемом издании о том, почему автоматизация, часто описываемая как “роботы”, займет (или не займет) нашу работу.

Это неудивительно, потому что автоматизация обладает невероятным потенциалом – она может обогатить нас или поработить.

Ниже приведен краткий обзор некоторых наиболее интересных статей, которые были опубликованы на эту тему.

“Предыдущие технологические инновации всегда обеспечивали большую занятость в долгосрочной перспективе, а не меньшую. Но все может измениться” – Экономист

Одной из наиболее негативных статей, которые я прочитал об автоматизации, была Будущее рабочих мест: Набегающая волна. Статья была необычной из–за ее источника – The Economist — британской финансовой газеты, обычно характеризующейся смесью экономического либерализма и технооптимизма.

The Economist обычно пишет о том, как технологии и капитализм создадут богатство и обеспечат наше будущее. Обычно в нем не пишут, что опасения луддитов – текстильщиков 19–го века, которые уничтожили машины, лишавшие их работы, — были понятны. Тем не менее, в набегающей волне The Economist утверждал именно это.

Статья начинается с использования подробного исторического анализа, чтобы доказать тезис о потенциальном пагубном влиянии технологий на занятость. Например, это показывает, что между 1750 и 1850 годами рост заработной платы среднего британского рабочего был “незаметным”. Это интересно, потому что этот период совпадает с самым значительным изменением на рынке труда в истории – промышленной революцией, – когда британские рабочие были вынуждены покинуть фермы и перейти на фабрики. Это означает, что в течение длительного периода для большинства работников индустриализация не приносила никаких экономических выгод.

В документе выявлена долгосрочная тенденция к снижению уровня занятости в “некоторых богатых странах”, и говорится, что доказательства того, что автоматизация уничтожит рабочие места, являются “более тревожными, чем многие экономисты и политики были готовы признать”.

Что особенно беспокоит The Economist, так это автоматизация того, что он называет работой мозга. В основном это связано с растущим использованием программного обеспечения и алгоритмов для автоматизации хорошо оплачиваемых, нестандартных рабочих мест в сфере услуг (т.е. рабочих мест того типа, на которых, скорее всего, будут работать читатели the Economist). В документе предполагается, что пилоты авиакомпаний, солдаты, журналисты, дорожная полиция и водители такси могут обнаружить, что спрос на их услуги радикально снизился.

В статье делается вывод: “Общество может подвергнуться серьезному испытанию, если, как представляется возможным, экономический рост и инновации принесут значительные выгоды квалифицированным работникам, в то время как остальные будут цепляться за сокращающиеся возможности трудоустройства при неизменной заработной плате”.

“В гонке с машиной одни, скорее всего, выиграют, в то время как многие другие проиграют” – Дэвид Ротман, редактор журнала Massachusetts Institute of Technology Review

Дэвид Ротман, редактор MIT Technology Review, подробно рассказал о том, как технологии могут повлиять на рабочие места.

Ротман цитирует исследования, которые показывают, как уровень занятости снизился за последние пятнадцать лет, в то время как производительность продолжала сильно расти. Подразумевается, что это возможно потому, что роботы перенимают производительную работу у людей.

Ротман интересуется тем, как роботы могут начать радикально автоматизировать части сферы услуг с высокой занятостью, такие как складские распределительные подразделения. Он приводит несколько интересных примеров, таких как веб-сайт стартапа Industrial Perception из Силиконовой долины, который создал робота для использования на складах и выпустил видео, на котором он “поднимает и бросает коробки, как скучающий слон”.

Ротман уделяет особое внимание автоматизации канцелярской работы и профессиональных услуг. Он обсуждает, как искусственный интеллект в сочетании с большими данными автоматизирует традиционную работу белых воротничков. Он говорит, что компьютерные технологии меняют типы доступных рабочих мест, описывая, как такие профессии, как бухгалтерия и канцелярская работа, которые обычно обеспечивали “зарплату среднего класса”, часто исчезали, в то время как как высокооплачиваемые творческие работы, так и низкооплачиваемые, низкоквалифицированные рабочие места быстро распространялись. Это известно как “опустошение” среднего класса.

Как и The Economist, Ротман обеспокоен идеей о том, что технологии увеличат разрыв в доходах между технически подкованными людьми и всеми остальными. Он заключает: “в гонке с машиной одни, скорее всего, выиграют, в то время как многие другие проиграют”.

“Дело не в том, что машины займут рабочие места, а в том, что они будут делать это слишком медленно” – Дэвид Уиллетс, бывший государственный министр Великобритании (Консервативная партия).

Запись в Файнэншл Таймс в ноябре 2015 года Дэвид Уиллетс, бывший государственный министр Великобритании по делам университетов и науки, занял необычную позицию: “Дело не в том, что машины будут занимать рабочие места, а в том, что они будут делать это слишком медленно”. Уиллетс отвечал Энди Холдейну, главному экономисту Банка Англии, который предупредил, что автоматизация угрожает 15 миллионам рабочих мест в Великобритании.

Уиллетс признает, что некоторые рабочие места исчезнут, а другие радикально изменятся, но он считает, что общее число занятых людей будет продолжать расти. Когда Уиллетс говорит, что роботы будут выполнять работу слишком медленно, он имеет в виду, что “роботы не смогут выполнять ее [работу] достаточно быстро, поскольку люди уходят на пенсию”.

Он также считает, что высокообразованные люди будут наслаждаться более устойчивым ростом доходов, потому что они лучше подготовлены к адаптации к технологическим изменениям. Это смелое заявление, потому что оно противоречит многим современным представлениям, которые утверждают прямо противоположное: что технология автоматизации в настоящее время делает свои самые быстрые успехи в устранении рабочих мест с более высокой квалификацией.

Как политик, Уиллетс хочет создать позитивный образ экономики, основанной на технологиях, и картина, которую он рисует, заманчива. Он говорит, что старые промышленные города выросли вокруг природных ресурсов – таких как угольные месторождения или водоснабжение. Он противопоставляет это новым «промышленным» городам, которые вместо этого возникают вокруг университетов и научно-исследовательских институтов. Он считает, что любые сбои на рынке труда будут с лихвой восполнены по мере того, как технологические достижения позволят выпускать новые продукты и более дешевые потребительские товары.

Уиллетс приходит к выводу, что проблема с роботами заключается в том, что частный сектор слишком медленно адаптируется. Он говорит, что потенциал роботов может быть раскрыт только тогда, когда роботы используются более гибко, и люди видят в них коллег, а не конкурентов.

“Существует поразительное несоответствие между нашим страхом перед автоматизацией и реальностью до сих пор” – Тим Харфорд, экономист под прикрытием.

Другой известный комментатор, Тим Харфорд (более известный как “экономист под прикрытием»), также написал о том, что он называет «Миф о работе робота-ocalypse“. Харфорд считает, что опасения, связанные с автоматизацией, неуместны и что исторически так было всегда.

Он открывает свою статью цитатой из журнала Time: “Количество рабочих мест, потерянных из-за более эффективных машин, — это только часть проблемы. В прошлом новые отрасли нанимали гораздо больше людей, чем те, кого они выводили из бизнеса. Но это не относится ко многим современным новым отраслям промышленности”.

Цитата представляет интерес, потому что она датируется 1961 годом, что прекрасно иллюстрирует точку зрения Харфорда

Харфорд говорит, что идея о том, что роботы крадут рабочие места, лишь “внешне правдоподобна”, и он подвергает эту идею простой экономической проверке. Он сказал, что “обычным показателем производительности является выработка в час, отработанный человеком”. Харфорд считает, что, поскольку роботы производят экономическую продукцию без использования человеческого труда, внезапное увеличение числа работников-роботов

это привело бы к внезапному ускорению производительности. Поскольку производительность во многих развитых странах, таких как Великобритания, за последние несколько лет была очень низкой, Харфорд убежден, что роботы не крадут рабочие места.

Наиболее интересно видеть, как Харфорд обращается к статистике производительности, чтобы доказать свою точку зрения, потому что Ротман в обзоре MIT привел статистику производительности, чтобы доказать прямо противоположную точку зрения. Как признал Ротман, экономисты могут расходиться во мнениях относительно производительности, потому что существует так много различных способов ее измерения.

Харфорд считает, что роботы стали козлом отпущения за экономические проблемы, которые на самом деле были вызваны другими, такими как банкиры и политики. В заключение он сказал: “В эпоху, изобилующую экономическими разочарованиями, худшим было упорное нежелание роботов занимать наши рабочие места”.

Дебаты о технологиях, крадущих рабочие места, впервые получили известность после уничтожения промышленного оборудования луддитами в конце 18 века, но, вероятно, люди начали говорить об этом задолго до этого.

Проблема в том, что исторических свидетельств никогда не бывает достаточно. Используя исторические данные, мы можем доказать, что технологии всегда создавали гораздо больше рабочих мест, чем уничтожали. Однако, как сказал экономист, “Все может измениться”. Все всегда может измениться. Вот почему эти дебаты вряд ли когда-нибудь закончатся.